Памятник, посвященный графу И.А.Остерману

Памятник, посвящённый видному российскому государственному деятелю XVIII века Ивану Андреевичу Остерману, планируется открыть 15 декабря 2025 года в парке при Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства — бывшей усадьбе графа. Автор памятника — скульптор Михаил Баскаков.

Отец будущего канцлера Российской империи приехал в Россию в петровские времена, как и многие иностранцы, в поисках лучшей жизни. Быстро освоив русский язык, Генрих Иоганн Фридрих Остерман, ставший на новой своей родине Андреем Ивановичем, завоевал расположение Петра I. За тридцать лет он сделал большую карьеру по линии ведомства иностранных дел — от обычного переводчика до президента коллегии иностранных дел. Однако, когда в результате дворцового переворота к власти пришла дочь Петра Елизавета, Остерман, как один из символов немецкого засилья времён Анны Иоанновны, был отдан под суд. Жизнь влиятельного царедворца окончилась вдали от Петербурга шесть лет спустя.

Ивану Андреевичу в пору, когда его отец в одночасье лишился всего, исполнилось шестнадцать лет. Он служил в лейб-гвардии Преображенском полку. Иметь такое пятно в то время в придворном полку было невозможно, и молодой человек сначала вынужден был перевестись в обычную армейскую часть, а потом уехал на время за границу. Объехав всю Европу, он изучил языки. Но карьера в России ему ещё долго не светила. Лишь в 1750-е годы, уже после смерти в далёком Берёзове своего отца, когда постепенно фамилия Остерман перестала вызывать в обществе негативную реакцию, Иван Андреевич начал службу — и тоже по дипломатическому ведомству.

Остерман на два года попал в Париж. Видимо, его службой там остались довольны в Петербурге, и в 1760 году, когда российского посланника в Швеции Никиту Ивановича Панина неожиданно для него самого назначили воспитателем наследника, Павла Петровича, именно Ивана Андреевича назначили на его место. Трудным было стокгольмское назначение — тогда как раз между Россией и Швецией шло политическое размежевание, не раз чуть не приводившее к войне, и лишь искусство дипломата позволяло русскому посланнику гасить конфликты.

Помогало ему в этом и знание по прежним годам французского королевского двора, который исподволь склонял шведского короля Густава III к конфликту с Петербургом. Больших трудов Остерману, четырнадцать лет проведшему в Стокгольме, нарушить эти планы, и более того — заслужить уважение и со стороны самого короля.

В 1774 году Иван Андреевич наконец вернулся в Петербург, где стал вице-президентом Коллегии иностранных дел. Он стал сенатором, действительных тайным советником, получил ордена Святого Владимира 1-й степени и Святого Александра Невского. Глава коллегии, Никита Иванович Панин, к тому времени уже терял доверие Екатерины II, и после его смерти в 1783 году именно Остермана назначили главноначальствующим над коллегией иностранных дел.

Эпоха Остермана в дипломатии — это время выдающихся достижений России. При нём были завершены разделы Польши, освободившие от многовекового панского гнёта земли Малой и Белой Руси; заключён Ясский мир с Турцией, окончательно закрепившие Крым в составе России; заключены оборонительные союзы с Пруссией, Великобританией и Священной Римской Империей; важные торговые соглашения с Данией, Францией, Португалией; претворены в жизнь Декларация о вооружённом нейтралитете и морские конвенции. Конечно, не он один был их творцом, ведь то было время блестящих екатерининских дипломатов, но важнейшую роль, как глава внешнеполитического ведомства, Иван Андреевич в этих исторических событиях сыграл. Не случайно в 1784 году Екатерина отметила его высшим орденом империи — орденом Святого Андрея Первозванного.

Новое царствование — Павла I – Остерман встретил уже весьма преклонных лет человеком. Казалось, новый император ему благоволит — после тридцати четырёх екатерининских лет он был впервые произведён канцлеры — так снова стал называться глава внешнеполитического ведомства страны. Но здоровье графа уже оставляло желать лучшего. Уже в 1797 году Остерман запросил в отставку. 21 апреля 1797 года карьера его завершилась Высочайшим указом об отставке «с полным трактаментом» и подарком серебряного сервиза, поскольку ничем другим наградить обладателя полного комплекта российских орденов той эпохи не представлялось возможным.

Впрочем, несмотря на жалобы на собственное здоровье, Иван Андреевич, удалившийся в Москву, прожил ещё четырнадцать лет. Он пережил павловскую эпоху и застал новую, александровскую — молодой император даже не раз посещал его усадьбу, ту самую, возле которой впоследствии появится памятник ему. До конца дней Остерман сохранял ясный рассудок, хотя и, по воспоминаниям современников, на всю жизнь сохранил старомодные привычки, унаследованные от екатерининских времён.

Восьмидесятипятилетнего графа не стало 18 (по новому стилю — 30) апреля 1811 года. Похоронили его в имении — в селе Красном, ныне Сапожковского района Рязанской области. Детей Остерман не оставил, и фамилию императорским указом передали его племянникам, детям его сестры — так появился в России графский род Остерманов-Толстых, будущих хозяев его усадьбы. Впрочем, через двадцать лет после смерти Ивана Андреевича они продали дом государству, которое устроило тут Московскую духовную семинарию.

Установка памятника Ивану Андреевичу Остерману-Толстому — акт признания заслуг одного из ярчайших представителей славной эпохи екатерининской дипломатии, чьи достижения и сегодня играют определённую роль в политике.