Кто вышел 200 лет назад на Сенатскую площадь - романтики, террористы или реформаторы России?
Прошло уже 200 лет, но в богатейшей мировой истории революций, заговоров и переворотов восстание на Сенатской площади по-прежнему стоит особняком. Были ли декабристы циничными заговорщиками или искренними патриотами? Романтиками свободы или изменниками, нарушившими присягу? Могли ли они победить, или это кажущееся стихийным выступление было обречено на поражение?
Классический либеральный, а вслед за ним и советский подход заключался в идеализации декабристов. Благородные рыцари, восставшие против удушающего деспотизма. Разбудили Герцена, но были страшно далеки от народа - и потому потерпели поражение. Но - предвестники будущей революции.
В последние годы все более модной становилась противоположная оценка. Мол, восторженные дураки и предатели, бунтовщики, оппозиционеры. А были даже попытки проводить параллели с сегодняшним днем, рассматривать декабристов как аналог современной несистемной оппозиции.
Существует популярная сентенция (по-моему, ставшая даже чересчур популярной) - мол, "история не знает сослагательного наклонения". История как просто летопись фактических событий такого наклонения и вправду не знает. Но это не значит, что историкам не следует задумываться о том, как могло бы сложиться будущее, будь по-другому пройдены развилки возможностей на тех или иных исторических перекрестках.
Уже упомянутая советская историческая трактовка напрочь отрицала даже гипотетическую возможность успеха выступления декабристов. Не было у них ни сплоченной революционной партии, ни ленинского ЦК, ни грамотного классового анализа, ни внятно сформулированной программы-минимум (не говоря уж о максимум). Да и вообще, слишком "узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа". Слишком много "романтизьма" при критическом дефиците военно-политического реализма.
Но мне кажется, это слишком упрощенное видение, загнанное в прокрустово ложе теории. История, вообще говоря, свидетельствует, что и не такие "авантюры" (сознательно беру это слово в кавычки) завершались успехом. История дворцовых переворотов в России тому свидетельство. А вот что потом?
Декларировав отмену крепостничества - но без передачи земли крестьянам - они могли спровоцировать кровавую пугачевщину, опустошительную гражданскую войну всех со всеми. И тогда даже страшно предположить, как бы развивались события, если б их "скорбный труд" увенчался успехом. И тогда подавление выступления декабристов - историческое благо. За минусом того, что это неудавшееся восстание стало мощной и долговременной "прививкой" для Николая I от соблазна каких бы то ни было радикальных преобразований. Что в долгосрочной перспективе объективно законсервировало многие архаичные черты в экономике и социальном строе российского общества.
Но ведь возможно и иное - успех декабристов способствовал бы, возможно, болезненному, но исторически кратковременному переходу к периоду форсированного развития. И тогда в долгосрочной перспективе нам удалось бы избежать чудовищной трагедии уже реальной Гражданской войны, разразившейся почти век спустя после событий на Сенатской площади.
Разумеется, мы этого не знаем и никогда не узнаем. Спорить можно бесконечно. Более того, спорить нужно! Но в любом случае, крайности в оценках вредны. Поэтому отметим лишь то, что можно утверждать доподлинно.
Это были искренние люди. Сибирь показала их истинные качества и цельность натуры. Безусловно, они были патриотами Отечества, возможно, слишком романтизировали свои идеи. Да и робеспьеров среди участников восстания 14 декабря, как показали события, не оказалось. Так что получилось так, как получилось, и, так или иначе, последствия их восстания можно охарактеризовать хорошо известной фразой: "Хотели как лучше, получилось как всегда".
Но важно отметить и другое. Говоря о декабристах (а в широком смысле о любых событиях нашей истории), нам не следует судить. Следует извлекать уроки из истории, пытаться ПОНЯТЬ логику и мотивы наших предков в ситуации, когда по обе стороны баррикад находились люди, искренне желавшие блага своему Отечеству. Давайте же пытаться оценивать их не только по датам, фамилиям и цифрам, но и по добрым замыслам. Господь, как мы надеемся, судит по намерениям. Я убежден, что у истории, помимо фактологически-научного, должно быть и человеческое измерение.
Материал сайта издания «Российская Газета»