«Трудный вопрос» №8 из историко-культурного стандарта: Причины, особенности, последствия и цена петровских преобразований.

Пётр Великий был очень своеобразным человеком. Насильно брил боярам бороды, заставлял курить табак, носить иноземное платье. Уже при его жизни среди простого народа были весьма популярны истории о том, будто Петра подменили на немчонка либо вскоре после рождения, либо во время заграничного путешествия.

Ни отец его Алексей Михайлович, ни старший брат Фёдор, ни царевна Софья, тоже будучи сильно европеизированными в быту, никогда не позволяли себе так демонстративно пренебрегать московскими традициями. Очевидно, сказалось то, что Петра воспитали не учёные дьяки с Кремля, а наёмники с Немецкой слободы, голландские моряки и плотники.

Но прежде чем укорять Петра утратой «русскости», давайте разберёмся с первопричиной царских преобразований. А она заключалась в технологическом и военном превосходстве Западной Европы.

То, что на поле боя против профессиональной армии, вооружённой мушкетами и пушками, у «нестройной конницы» дворянского ополчения совсем немного шансов, в России поняли уже во время Смуты. Тогда и начали активно привлекать в русскую армию немецких наёмников. Все остальные преобразования шли в пакете с импортом военных технологий. Заимствующие попросту не отделяли форму от сути: бритьё бород от литья бронзовых пушек, западноевропейскую архитектуру Санкт-Петербурга от статуса великой державы.

Величие Петра, как и его не менее великого отца, в том, что у России получилось. Алексей Михайлович и Пётр оставили России первоклассную армию, мощную промышленность и империю. Вот это константа. Обо всём остальном можно дискутировать. Только иметь в виду, что и в XVII, и в XXI веке множество стран пытались заимствовать западные политические модели, западный образ жизни, западные секреты экономической и военной мощи. Однако сколько мы можем насчитать успешных попыток, помимо России? Пожалуй, в клуб великих держав таким путём удалось войти только Японии.

Мы сами не осознаём, насколько велика наша тяга к учению. Эта особенность стала уже чертой национального характера. Не случайно именно русские в XX веке опять попытались заново переустроить свою державу – на этот раз по марксистскому проекту. Мало какой народ с такой же смелостью возьмётся менять свой путь и свою судьбу.

Кстати, это не всегда хорошо. Стремление учиться, усваивать лучшие заграничные образцы тесно связано с осознанием собственной «недоученности». Русские – очень самокритичный народ. Иногда это приводит к вредному самоуничижению, преклонению перед другими, будто бы более «совершенными» народами.

Но мы стали именно тем, кем стали – не в последнюю очередь благодаря петровским преобразованиям.